С постановки «Гамлета», которую привёз в Пермь на гастроли театр Николая Коляды, большинство зрителей просто ушло. Н.Коляда пишет в своём блоге:
«На "Гамлете" из зала в 200 мест во время спектакля и в антракте ушло 150 человек. В финале в зале сидело 50 человек. Выходить из зала пачками начали через десять минут после начала спектакля.»
|
А вот авторское объяснение, почему это произошло:
«Наверное, мы сами виноваты. Надо было привезти какую-нибудь комедию.
Но, надо сказать, городок этот - мама дорогая. Культурная столица, ага. Не буду ничего рассказывать ни про нравы внутри театра, ни про то, что на улицах происходит, в гостинице, в магазинах. Туши свет. Мрак полный.
Дико депрессивный город.
Бог с ними: пусть перекрашивают собаку в енота, строят коммунизм в отдельной взятом городском поселке - мне какое дело.»
А вот восторженная критика описывает сам спектакль:
«Гамлет» начинается с громкой музыки и общего танца: все герои размазывают круги черного и красного грима вокруг глаз, натягивают вязаные беретки-растаманки и крутятся, шлепая босыми ногами и высунув языки. Все - мужчины и женщины - в черных вытянутых трениках и коротких плюшевых юбках поверх, все в ошейниках с поводками. Не поймешь, что за чучела, прямо-таки помоечный кордебалет.
Действие этого «Гамлета» протекает буквально на помойке, где коренастый, изрисованный татуировками Клавдий с железным колючим ошейником-парфорсом вместо короны на голове, - местный царек. А гадкий, гугнявый народец с вечно высунутыми языками - его подданные. Тут мертвецов засыпают пустыми консервными банками и засохшими свиными голяшками с копытами, а для украшения ставят кучу дешевых репродукций Джоконд. Тут в роли Тени отца Гамлета выходит сам Коляда с белыми крылышками и меховым нимбом и то издевательски хнычет, то страшно орет. Тут толстуха в черном - Гертруда - носит как маску волосатую кабанью голову. Тут такая же чумазая как и все, юная Офелия, играет с маленькой железной клеткой, в которой висит удавленником тряпичная кукла. И тут финальный поединок Гамлета с Лаэртом - это кружение двоих, схвативших друг друга за ошейники.»
Видимо, дремучая, «депрессивная» Пермь купилась на название. Люди пришли посмотреть классику. А их завели на помойку, каковых и в обыденной жизни хватает с избытком. Театральная практика последнего времени обычно сводится к соревнованию, кто «прочитает» классический текст более экстравагантным образом, какой режиссёр выставит себя, любимого более ярко. Это называется «осовременить» пьесу. Любители подобной кухни ещё не перевелись, не случайно Коляда удивляется провалу. В других городах, где, видимо, лучше знают, что от него ожидать, того же «Гамлета» принимали иначе. Но радует, что остались (или уже снова образовались) люди, которые хотели бы видеть именно Шескпира, а не измышления на заданную сюжетную тему. Настоящий прецедент фиксирует наличие спроса на настоящее.
