Концепции толерантности, или какая толерантность нам нужна

Автор Дзема А.И., к.ф.н, МГЭИ (Новороссийский филиал)

Идея толерантности с позиции метафизической аксиологии Объектом статьи являются концепции, предлагающие несколько путей обоснования толерантности. Предметом статьи выступают различия между типами толерантности, проповедующими релятивизм, то есть отрицание абсолютных ценностей, и толерантностью, опирающейся на метафизическое понимание природы этих ценностей. Целью статьи является анализ аргументов, ведущих к этическому релятивизму и обоснование метафизической аксиологии как учения, позволяющего утвердить идею толерантности на прочных этических основаниях и без отказа от идеи абсолютной истины. Под метафизической аксиологией понимается учение о сверхчувственном абсолюте как источнике фундаментальных ценностей (Истина, Добро, Красота). В гуманитарном и социальном знании в наше время сложилась ситуация, когда в Истине легко разочароваться. К этому ведут и постмодерн с критикой «логоцентризма», и либеральное подозрение к учениям, в которых можно усмотреть что-либо «тоталитарное» или «догматичное». Взамен предлагаются различные концепции «децентрализации», «плюрализма» вплоть до «методологического анархизма». Настойчиво звучат призывы к толерантности, политкорректности, уважительному отношению к многообразию мнений и пр. Классическое толкование целей и природы познания тем самым оттесняется на периферию, а самой комфортной оказывается позиция скептика и релятивиста.  Абсолютная истина интолерантна. Она выступает критерием самой себя и любой лжи и потому не терпит заблуждений рядом с собой. Указанное свойство делает идею вечной истины неудобной, особенно тем, кто привык видеть в гуманитарной науке «служанку идеологии». Само по себе стремление политических сил подчинить гуманитарное образование вполне закономерно, ведь при его посредстве можно целенаправленно и сознательно формировать у людей нужные представления, ценности, отношение к происходящему и самим себе. Политик подходит к идеям с прагматической точки зрения, делает акцент на их эффективности в достижении определенных целей, понимая, что даже ложная мысль, внедренная в массовое сознание, порождает вполне реальные политические последствия. Так сложилось, что сегодня интересы политической и экономической «элиты» часто направлены на стирание границ между пороком и добродетелью, добром и злом, эстетически высоким и низким, истиной и заблуждением. Идея толерантности оказывается инструментом, при помощи которого эта задача успешно решается. При таком инструментальном подходе нет нужды во взвешенном и объективном исследовании роли и значения толерантности для духовного мира человека и общества. Но именно этим должно заниматься гуманитарное знание, если только оно продолжает видеть в истине цель, а не средство.  Декларация принципов толерантности, утвержденная резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года, статья 1 параграф 3, гласит: «Толерантность – это понятие, означающее отказ от догматизма, от абсолютизации истины…». Иными словами, у каждого есть право на «особое мнение» и на уважение к нему со стороны окружающих, так как никто не обладает знанием истины и не может предложить ничего лучше, кроме другого относительного мнения. В мире, где нет абсолютной истины, все точки зрения равноправны, ибо их не с чем сопоставить. Своим существованием в общественном сознании принцип толерантности как бы подтверждает собственную «плюралистическую направленность», ведь по сей день не выработано единого понимания толерантности. Общепризнанны, например, следующие трактовки: толерантность как «безразличие (нейтральность)», как следствие из убеждения о «несоизмеримости социокультурных миров» или «образов жизни», как вывод из идеи принципиальной погрешимости и относительности человеческого знания, как «терпимость к недостаткам и порокам других» и как условие взаимного духовного обогащения через диалог[1]. Уже при первом знакомстве с концепциями толерантности становится очевидным, что они не согласуются друг с другом по своим философским основаниям. Однако в отличие от тех, кто придерживается скептического нейтралитета, мы уверены, что эти концепции по теоретическим достоинствам неравнозначны. В статье мы уделим внимание принципиальному для нас различию между релятивистскими типами толерантности, проповедующими отрицание абсолютных ценностей, и толерантностью, опирающейся на метафизическое понимание природы этих ценностей. Мы полагаем, что ценностный релятивизм не только теоретически несостоятелен, но и социально опасен. Философским основанием толерантности без ценностного релятивизма выступает метафизическая аксиология. Под метафизической аксиологией мы понимаем учение о сверхчувственном абсолюте как средоточии фундаментальных ценностей (Истина, Добро, Красота). Согласно этому учению, ценности укоренены в сущем, которое само по себе обладает смыслом, целью и значением. Взаимное уважение, диалог между людьми и культурами должны строиться на признании основополагающих ценностей и целей. Если нет такого признания, если оно подорвано скептицизмом и релятивизмом, не только уважение, но и сам диалог лишаются смысла. Особенно острый характер спор о ценностях приобретает в области морали, где представления о том, что такое добро и зло, и каким должен быть образ поведения человека, соответствующий этим нравственным ориентирам, напрямую связаны не только с личным мировоззрением, но также с обществом и политикой. Поэтому для разъяснения нашей позиции мы обратимся к наиболее распространенным формам релятивизма этического. Василий Верещагин "Продажа ребенка-невольника" , 1872 Из них первая и чаще всего встречающаяся гласит: добро относительно, поскольку разные люди и общества имеют различное понимание того, что для них является благом, а что злом. Нет абсолютного добра, и если мы считаем нечто благом, следует указать, по отношению к кому и в какой ситуации оно является таковым. Исчерпывающее опровержение приведенного аргумента имеется уже у Платона[2]. В самом деле, любая реально существующая вещь, свойство или состояние связаны с окружающим миром бесчисленными отношениями. Но вещь или ее свойство нельзя уравнивать со смыслом вещи или свойства. Если словом «доброе» разные субъекты называют различные и даже противоположные вещи и высказывают по этому поводу несовпадающие суждения, отсюда не следует, что они вкладывают в понятие «добрый» противоположный смысл. В противном случае, суждения «А есть хорошее» и «А не есть хорошее» не противоречили бы друг другу. Противоречие двух суждений возможно в силу неизменности и универсальности смысла добра. Этот чистый смысл, то есть добро как таковое, предстает у Платона как вечная и самотождественная идея. СТАТЬЯ ПОЛНОСТЬЮ НА CULTUROLOG.RU>>>